Спустя 25 лет после землетрясения  

Во время Спитакского землетрясения 7 декабря 1988 года Седа Тер-Геворкян смогла вытащить из-под развалин дома подсвечник, ковер и альбом с фотографиями. Сегодня все эти предметы напоминают ей о потерянном доме и имуществе.

В сегодняшнем ее домике-вагончике, который находится в Гюмри в районе времянок, рядом с автостанцией, “спасенный” ковер закрывает стену ее гостиной. А “раненный” во время землетрясения альбом Седа хранит особенно бережно.  

“Утром, посмотрев в окно, я увидела, что воздух и облака красного цвета. А на работе по кабинету бегали мыши”,- вспоминает утро 7 декабря 1988 года наша собеседница. После первого толчка коллеги испуганно вскочили, а Седа закричала: “Что с моим Рубиком?” Рубик – сын и единственная надежда Седы.

“Никогда не забуду, как раскачивались деревья,- вспоминает она. - Огромные деревья пригибались к земле и разгибались. Помещение, где находился наш кабинет, устрояло, но после второго толчка мы выскочили на улицу и стояли там  держались друг за друга, чтобы не упасть”.   

На первой встречной машине Седа помчалась домой. Мать и сын искали друг друга возле развалин дома. “Наконец нашли, заплакали, закричали. От нашего дома ничего не осталось”,- рассказывает пожилая женщина, вспоминая, как на развалинах лежали куски написанных маслом полотен ее мужа.  

 25 лет в домике-вагончике

Работавшая экономистом-финансистом на очистной станции Седа Тер-Геворкян сейчас на пенсии. Фотографироваться отказывается, говорит, что не любит. Во времянке Седа живет одна. Дочка замужем, муж умер еще до землетрясения, сын уехал на заработки в Россию.  

Седа Тер-Геворкян была прописана не в разрушенной квартире, а в отцовском доме, поэтому ей отказались выделить двухкомнатную квартиру. А сыну полагается только однокомнатная. Но и эту квартиру они до сих пор не могут получить. Седа говорит, что как только сын вернется из России, сразу займется этим вопросом. А потом отмечает: “По их словам, дом должны были сдать в сентябре. Боюсь, нам квартира не достанется”.

Седа получает пенсию, сын тоже помогает. Но чтобы не сидеть весь день дома, она моет и продает бутылки. “Я думала, выйду на пенсию, муж умер, в крайнем случае начну распродавать книги – у нас было 1500-2000 книг, мне бы хватило. Но книги остались под развалинами дома”,- говорит наша собеседница.

Худо-бедно, она прожила здесь 25 лет. Все предложения уехать из Гюмри и начать новую жизнь в Ереване или в другой стране Седа отклоняла. “После землетрясения меня долго уговаривали уехать. Сын плакал, говорил: давай сядем на автобус и уедем отсюда, ты и там найдешь работу, кто не возьмут на работу финансиста, бухгалтера...”,- рассказывает Седа. В тяжелые моменты жизни она жалела, что не послушалась родных. А сейчас даже к сыну не хочет ехать.   

Фото Сары Анджарголян